"Как на исповеди"
Его любовь к музыке зарождалась в тот период, когда не было Интернета, не хватало музыкальной информации и чтобы послушать кумиров – Тома Джонса, Стиви Вандера, на которых он равняется и по сей день, приходилось довольствоваться обрывками песен, «выловленных» на западных радиоволнах. Выйти на большую сцену помогли задатки и навыки, заложенные с раннего детства, ну, и конечно – гены, ведь родился он в семье известного композитора, создавшего в республике не один творческий коллектив.
Сегодня имя народного артиста Узбекистана, лауреата Международных конкурсов – Мансура Ташматова стало своего рода эталоном любви и преданности музыкальному искусству. Ведь выдержать тридцатилетний марафон на эстраде может только тот, кто выходит к зрителю с открытой душой и чистым сердцем.
Как вспоминает сам мэтр...
- В юности увлекался техникой, был кандидатом в мастера по автомодельному спорту, но даже что-то мастеря, постоянно пел, имитируя известных в то время исполнителей.
- Кого именно?
- Очень любил Батыра Закирова, Жана Тотляна, Робертино Лоретти. Мама рассказывала, что в раннем детстве я говорил, что стану вторым Батыром Закировым. Мне довелось с ним познакомиться, когда пришел в ансамбль «Наво» и мюзик-холл, которыми он руководил. Тогда мы очень сблизились и чуть позднее на одном из всесоюзных музыкальных конкурсов, где он был членом жюри, а я пел, Батыр Каримович меня очень подбадривал... Его поддержка тогда много значила. Поднятая планка заставляла равняться на своих кумиров, помогает всегда в этом стремлении - обучение на отделении актера музыкальной драмы и комедии театрально-художественного института. Повезло, что, когда я делал первые шаги в искусстве, рядом оказались настоящие наставники и большие артисты. Всегда вспоминаю слова моего любимого педагога - Веры Николаевны Сундуковой, ставшие жизненным напутствием: «Хоть ты и лентяй, но уважаю тебя за то, что все делаешь с любовью!»
- Мансур Ганиевич, как вы пережили свою «минуту славы» и что для вас узнаваемость и успех – тяжелое бремя, удовольствие или толчок к дальнейшей работе?
- Мне было около 20-ти лет, в республике я был начинающим, но достаточно известным певцом. Первый успех за ее пределами пришел в Алматы на зональном конкурсе фестиваля «С песней по жизни». Второй «звездный» момент был в Москве на финальном туре в театре эстрады в 1977 году, после которого поступило предложение выступить на Международном конкурсе «Золотой Орфей». Пожалуй, то выступление стало отправной точкой в моей певческой карьере и днем моего рождения, как артиста. Ко мне за кулисы пришел директор театра Борис Сергеевич Брунов и сказал: «А вот теперь – салям-алейкум!»
Я бы не называл успех бременем. Как для любого артиста состояние было приятным, но доселе неизвестным, которого боялся и не знал, как себя вести.
- Надо было «включить» актерские навыки...
- Главное, что я в себе вырабатывал с самого начала все эти годы – игру и актерские качества применяю только, когда выхожу на сцену. К тому же рядом со мной были настоящие друзья, умевшие вовремя одернуть и сказать «Ну-ка, спустись с небес на землю».
- Я знаю, что спустя многие годы, вам довелось встретиться с теми, кто давно стал легендой мировой эстрады, дал вам путевку в жизнь.
- К счастью, судьба дарит мне встречи с прекрасными людьми, которых не видел много-много лет. К примеру, с Тончо Русевым, чью песню исполнял на «Золотом Орфее» довелось увидеться более чем через 20 лет на международном конкурсе в Болгарии, где мы оба были в жюри. Такая же встреча через много лет произошла с дирижером фестивального оркестра конкурса «Золотой Орфей» Вилли Казасяном, Джорджи Марьяновичем, Робертино Лоретти и многими другими певцами, ставшими легендой мировой эстрады. Трудно передать состояние человека, когда можешь прикоснуться к тому, что было на космическом расстоянии. Оно не дает покоя, заставляет двигаться вперед, занимаясь своим любимым делом. Я до сих пор пою, востребован.
Наверное, не случайно и то, что руковожу джаз-оркестром имени Батыра Закирова. Когда мне предложили стать его руководителем, он находился в катастрофической ситуации, – в штате коллектива оставалось несколько музыкантов. Пришлось буквально воссоздавать оркестр заново. Большая удача, что рядом оказался такой «титан» узбекской эстрады, как дирижер Евгений Живаев, стоявший у истоков его создания. Стараемся сделать все, чтобы оркестр жил. Публика, которая приходит на наши концерты, уходит в восторге и хорошем настроении.
- Сегодня ваше творчество нельзя отделить от педагогической деятельности. И, многие ваши воспитанники впервые выходят на публику с джаз-оркестром имени Батыра Закирова...
- Работа с оркестром – своего рода лаборатория, в которой можно экспериментировать. Буквально на глазах молодые музыканты становятся зрелыми мастерами. У нас есть даже свои звезды. А солисты ансамбля - фактически все мои ученики. Хорошо известно имя Дианы Зиятдиновой - лауреата госпремии «Нихол» и многих международных конкурсов, Серижана Жанахметова – неоднократного лауреата конкурсов в Молдове, Украине и России. Мне кажется, что я готовлю достойную смену, потому что потенциально считаю своих воспитанников лучшими певцами, чем я.
- Какими качествами нужно обладать, чтобы стать учеником Мансура Ташматова?
- Прежде всего, огромным желанием стать певицей или певцом. Если его нет, то лучше сразу остановиться, даже при наличии большого таланта. Не скрою, к моменту окончания школы я обладал диапазоном и голосом, не представляющим особого интереса. Потом очень захотел стать певцом и быть не хуже... Кроме того, мои ученики прекрасно понимают, что любая творческая профессия предполагает борьбу. С самим собой, своими желаниями и потребностями. А, порой и с теми, кто тебя окружает. Компромисс возможен только на сцене, но не в жизни, ведь у каждого человека свой характер, а артисты к тому же еще и очень ранимые люди. Любое невпопад сказанное перед концертом слово может сломать. Побороть себя, отбросить все и выйти на сцену «чистым» - очень сложно и приходит с опытом. Именно в этом и заключается идеология певца и артиста - быть честным перед публикой, которую любишь и к которой каждый раз выходишь как на исповедь. Только тогда происходит диалог между артистом и зрителем, и в результате рождается искусство.
- Трудно сегодня, когда практически из каждого желающего можно сделать звезду, оставаться «чистым» и честным перед зрителем?
- Прежде всего, не хочу обманывать самого себя. К тем людям, из которых лепят «звезд» отношусь со снисхождением, потому что это делается ради зарабатывания денег или чьей-то прихоти – «хочу и все», а не для души. Но рано или поздно дорогая игрушка надоедает. Скептически отношусь и к родителям, которые, «видя», в своих юных отпрысках будущих звезд, начинают их стремительно раскручивать. Даже при наличии голоса, таланта и так далее. Ведь есть такое понятие, как мутация. Изменения происходят в ребенке не только на физиологическом уровне, но и в психологическом плане. Человек после 18-19 лет может не только не захотеть петь, но даже думать об этом и пойдет по совершенно иной стезе.
- Говорят, что подобное бывает с теми родителями, которые не реализовали себя в жизни.
- Не потому, что я реализовал свои мечты, я не хотел бы видеть своих детей артистами... У меня две дочери – Сабина и Карина. Старшая окончила институт востоковедения и занимается языками, младшая еще учится в школе. Периодически у них возникает желание петь, но оно не фанатичное... Меня вовсе не мучает мысль, что мои дети не пошли по моим стопам. Кем бы они ни стали в жизни, для меня главное, чтобы они всегда были здоровы, веселы и занимались тем, чем хотят.
- Вы строгий отец?
- Стараюсь быть таковым, но не деспотом. Говорят, что есть два метода воспитания – кнута и пряника. Но мне не нравятся оба, поэтому стараюсь найти золотую серединку, не навязывать свои догмы, а обсудить идею и убедить. Мои дети уже достаточно взрослые люди и мы вполне можем говорить на равных. Я обучаю студентов – будущих певцов и должен их не только учить, но и воспитывать. Так что - ж говорить о собственных детях... Мне очень хочется, чтобы они были не только воспитанными, но и эрудированными, цивилизованными людьми, а это, прежде всего, значит – людьми всесторонне развитыми. Они владеют многими языками, да и за фортепиано могут сесть.
- Вы добились успеха в нескольких жизненных ипостасях: на сцене, педагогике и семье. Какую из них считаете наиболее важной для себя и приносящей наибольшее удовлетворение?
- Моя работа, искусство – моя жизнь. А все кто меня окружает – родственники, дети и ученики – часть моей жизни. Я не могу их разделить или поставить на разные ступени. Поэтому, чтобы чувствовать себя комфортно во всех жизненных направлениях, я должен успевать и соблюдать между ними баланс.
- Получается?
- Боюсь сглазить, но отчасти думаю, что да.
- Какой вы в обыденной жизни? Я знаю, что вы стали дедушкой. А какой он - деда Мансур?
- Когда родился внук, я испытал приятное головокружение от нового ощущения. Сегодня, когда он подрос, могу сказать с гордостью, что у меня в жизни появился новый маленький друг!
- Многие артисты суеверны. Верите снам, в предсказания? Возможно, перед выходом на сцену соблюдаете какой-то ритуал?
- Нет. Сам выход на сцену – уже ритуал. Перед выходом я автоматически перехожу в другое состояние независимо от того, сколько исполняю песен. И в этом другом мире получаю огромное наслаждение и облегчение. Состояние сравнимое, разве что с исповедью. Я привык работать, как говорится на износ. Конечно, сравнение грубое, но на сцену нужно выходить все время, как в последний раз. Выхожу оттуда с приятной усталостью, неотделимой от творческого процесса.
- А чем вы еще увлекаетесь в жизни? Автомоделирование вас больше не прельщает?
- Не знаю, можно ли это назвать увлечением, скорее даром, связанным с музыкальным слухом – я владею языками, причем даются они без особого напряжения. К примеру, у меня много близких друзей – грузин. Год я вслушивался в этот язык, а потом просто заговорил. Естественно, владею только разговорной речью, писать не умею и приятели называют меня неграмотным грузином. Я понимаю смысл песен, которые исполняю на иностранных языках. Только пропуская через себя произведение, понимая смысл, можно тронуть сердце зрителя и исполнить его по-новому.
- Можете сказать о себе, что вы – счастливый человек?
- Конечно. Мне грех жаловаться – я очень счастливый человек, исключив то, что не так давно я потерял маму, и вот уже 14 лет рядом нет отца. Но это процесс жизненный и к нему надо относиться философски. В остальном, я очень счастлив, потому что живу среди людей, которые меня любят и которых люблю я. И меня такая жизнь устраивает.
Ирина Рибар
